Альтернатива есть!!!

Колобок

Жили-были дед и бабка. Спали рядом – для порядка. Дед давно уж позабыл, как он бабку то любил. Отношенья их фактически развивались платонически. Ну да сказка не об этом - сказ про то, как прошлым летом, приключилось с ними чудо. Впрочем, забегать не буду. Обскажу все по порядку – я записывал в тетрадку.
Жили скромно – без достатка. Ели редьку, пили квас. Вот такой нехитрый ужин каждый день: из раза в раз. Вот на этой грустной ноте и начну я свой рассказ.
Раз «нашло» на старика: «В доме где-то точно была неучтенная мука». Он на бабку строго смотрит, та тихонько взгляд отводит.
- Да, муки немножко есть. Есть да не про вашу честь. Ты своей немытой рожей ее трогать не моги. Собиралась я испечь к именинам пироги.
- Что за гнусную змею я пригрел в своем дому. Или ты меня не знаешь? Ну-ка быстро подь сюда - чтобы не позже получаса на столе была еда. Может ты не понимаешь? Я сейчас убью кого-то! Объясняю по-английски: вери хангри – жрать охота.
- Все исполню сей же час. Ты испей покуда квас. Для такого дурака испеку я колобка. Все равно зубов уж нету – хоть полижешь шарик этот.
- Вот и ладно, вот и чудно. Так бы сразу. Что те трудно? Нелегко меня понять? Думаешь мне не противно – грубой силой угрожать? Только знай, моя голубка. Ты в моих приоритетах стоишь сразу за желудком. Хоть ты лбом об стенку бей – понимаешь, кто главней?
Бабка горестно вздохнула, на него рукой махнула, положив на сгиб другой. Получился жест плохой. Замесила молча тесто, разогрела в печке место. И скатав то тесто в шар, прямо в пыл его и в жар, на ухвате поднесла и заслонкой печь закрыла. Вот такие вот дела.
Колобку старик был рад, обе ноздри подставляя и вдыхая аромат.
- Соблюдала ль в рецептуре ты, старуха, каждый пункт? Не хочу я отравиться, потребляя в одиночку хлебобулочный продукт?
- Ешь, касатик, дорогой. Если что-нибудь случится – марганцовка под рукой. Не волнуйся – откачаем. Не успеем? Закопаем! Что в лице ты изменился? Ты бы, Вася, помолился.
- Ладно, хватит бредни слушать – time is up, пора покушать.
Вилку дед рукой берет - начинает в шарик тыкать, тот от ужаса орет:
- Помогите, караул. Дед мне вилкой бок проткнул. Это что ж за вашу мать. Ты нарушил герметичность – буду в дождь я протекать.
Дед слегка на пол осел, шок такой, что голос сел. Он спросил его, сипя:
Ты того… Ты чей, дитя?
- Ваш, родимые мои. Ваш снаружи - свой внутри. Ведь из вашего я теста слеплен был. Мне все известно.
- Чудо, чудо приключилось. Без любви дите родилось. Прошлогодняя мука подарила нам сынка. Бабка, срочно все остатки в унитаз слей, без оглядки. Хватит нищету плодить – нам и так несладко жить. Хлебобулочный сынок прямо с печки прыг да скок. Буду с вами вместе жить: я ваш сын – прошу любить. Одного вполне нам хватит – хоть и шарик, но не катит.
- Извиняюсь, прерывая вашей радости моменты, я хочу сказать вам твердо: я подам на алименты. Я предвижу осложненья, раз я только начав жизнь – получил такую грубость.
- Ты брат – круглый? И катись. Ты кати-кати отсель. Позабудь о нас совсем. Вот отцовский мой наказ: - Вон отсюда, сей же час. Жалко хлеба, слова нет. Но ведь я не людоед. Не могу поднять я вилку на родимую кровинку. Хоть ты режь меня с боков – не могу я есть сынков. Но и видеть мочи нету – прочь иди. Катись по свету.
Колобок, вздохнув протяжно, молвил тихо:
- Все неважно. Если с толком рассудить, как мне с вами дальше жить? Подрумяненный мой бок станет горла поперек. И однажды по весне, за свою съедобну сущность, я рискую оказаться в виде гренок на столе. Без меня вы не скучайте. Не вернусь я – так и знайте.
Колобок скатился на пол, бормоча тихонько матом. Его мягкие бока покалечились слегка. Разогнавшись по полу, он подпрыгнул и адью. За забором, где трава, донеслись его слова:
- Жадность фраера погубит. Я ушел – судьба рассудит.
По тропинке, в лес густой, он катился, собирая разный мусор головой. Песню бодро напевал, там, где не хватало рифмы, крепким словом разбавлял. А навстречу ему заяц: серый, маленький мерзавец.
- Кто таков? Чего здесь бродишь? Почему без шапки ходишь? Без задержки, просто так, мне по случаю знакомства дай на водку ты пятак.
- Стариковский я сынок: хлебный шарик – колобок. Я от дедушки ушел, я от бабушки ушел. Я ищу здесь смысл жизни, но пока что не нашел. Шапку сроду не носил – сколько дней себя я помню, с лысым куполом ходил. Денег нет – ну хоть ты лопни. Понял, мелкий серый гопник?
- Твой задиристый характер мы на нет сейчас сведем. Земляков по лесу кликну и толпой тебя побьем. Раскатаем тебя в блинчик: сменим плоскостью объем.
- Эх, в «качель тебя тудыть». Разогнался слишком быстро – будет больно тормозить. Из-за денежной пятерки неохота с хулиганом разводить гнилые «терки». Я, пожалуй, покачусь. И не стой как медный всадник – я обратно не вернусь. Ради мира на земле сохраню нейтралитет – для меня пушистый заяц нулевой авторитет.
Подмигнул он правым глазом, взял разгон, прибавил газа, и исчез в густой траве, оставляя массой тела борозду в сырой земле. Заяц челюсть подобрал, смачно плюнул, вслед послал пожелания в пути, показав интимный орган, тот на кой ему идти.
Только зайца пошлый выкрик в воздухе лесном умолк, как дорожку преграждает новый странник – серый волк.
- Здравствуй, миленький дружок, без начинки пирожок. Ты, вообще какого пола? – Задает вопросы волк.
Колобок, поднявши брови, в изумлении свистит.
- Дядя волк. Дозволь вопросик: и давно ты трансвестит?
Волк застенчиво краснеет, на щеках румянец рдеет.
- Ты, джигит, откуда взялся? Как об этом догадался?
- Так понять немудрено: для таких не нужно бирки – сразу видно, что говно. Когти лаком ты изгадил, губы смачно напомадил. Да и юбки той покрой откровенно не мужской.
- Ты познать мужскую сущность хочешь? Я б тебя тогда развлек. Дам тебе я десять баксов – понимаешь мой намек. Ты чего в кусты полез – я обманывать не буду, я тебе не МТС.
- Тетя волк, имей в виду – посторонние предметы внутрь себя я не введу. Однополых отношений и подобных извращений не приемлет моя суть – тут уж, волк, не обессудь. Кстати, тут недалеко, заяц есть один такой. Деньги любит, так что ты прям к нему шары кати.
Скрылся волк за поворотом, колобок пришел к болоту. Рядом с ним сидит лиса, по всей шкуре волоса.
- Здравствуй, рыжая подруга. Спляшем вместе буги-вуги. Я от дедушки ушел, я от бабушки ушел. Я от зайчика смотался, с глупым волком распрощался. И теперь, краса-девица, на тебе хочу жениться. Стой, за сердце не хватайся. Это шутка – не пугайся.
- Повтори погромче, брат. Я настрою аппарат. К старости совсем оглохла – слышу слабо, вижу плохо. Уж не так теперь и звонки барабанов перепонки.
Колобок подходит ближе, а лиса нагнулась ниже. Он почти уже орет, а она его берет, и без всяких промедлений натурально прямо жрет. Колобок пищит от страха, посылает ее всяко (для ребят, кто любит мат - есть отдельный вариант). Не прошло пяти минут, как был сожран без остатка хлебобулочный продукт.
Подводя моральный смысл в окончании стиха, мы заметим однозначно:
- Без лоха и жизнь плоха.

_________________
Не хочу чтобы всем было на меня пох, хочу чтобы мне было на всех пох, хочу не дожить до 80, хочу чтобы мне не ебали мозг, хочу подпалить кошке хвост случайно xD, не уметь любить, не уметь ревновать, не уметь плакать когда плохо…